Положение в России и без того напряженное в результате кризиса 1901—1903 гг. резко обострилось с начала 1904 г. Мощным катализатором взрыва общественного недовольства послужила неудачная русско-японская война. Вместо того, чтобы вызвать единение народа, война, чуждая непосредственным национальным интересам, с самого начала воспринималась русской общественностью как бессмысленный конфликт, результат некомпетентности власти. Как и в Крымскую войну, дух пораженчества овладел умами оппозиционеров.

15 июля 1904 г. министр внутренних дел Вячеслав К. Плеве был убит членом боевой организации эсеров Егором С. Созоновым. Сделав первую уступку общественному мнению Николай II назначил на его место генерала князя Петра Д. Святополк-Мирского. 16 сентября, при представлении ему чинов министерства, Святополк-Мирский произнес речь, в которой обещал в основу своей деятельности положить «искренно благожелательное и искренно доверчивое отношение к общественным и сословным учреждениям и к населению вообще». «Лишь при этих условиях, — говорил он, — можно получить взаимное доверие, без которого невозможно ожидать прочного успеха в деле устроения государства». Эта речь дала повод называть эпоху управления Министерством внутренних дел Святополк-Мирского эпохой доверия, а также «весной русской жизни». Грубые репрессии прекратились; многие административно высланные были возвращены, со многих снято запрещение общественной деятельности. 12 августа (по случаю рождения наследника), была объявлена довольно широкая амнистия. Реже производились политические аресты. Новый министр выражал готовность «применять законы либерально, однако не затрагивая основ существующего порядка». Такая программа, направленная на восстановление традиций либерализма Александра II и завершающая эру контрреформ, могла бы удовлетворить общество 20 годами раньше. Осенью 1904 г. она была заведомо устаревшей.

В сентябре — октябре 1904 г. в Париже состоялось нелегальное совещание революционных и либеральных партий Российской империи, а 6 ноября 1904 г. в Санкт-Петербурге открылся I земский съезд. На нем была принята программа, состоявшая из 11 пунктов. Она повторяла основные требования либерального движения и настаивала на созыве, впервые в России, «свободно избранных представителей народа». Иными словами, речь шла о созыве национального собрания — органа абсолютно несовместимого с самодержавным режимом. Вслед за съездом прошла так называемая «банкетная кампания» — ряд банкетов, организованных «Союзом освобождения» (левые либералы) — собравшая тысячи людей. Кульминацией этой кампании стал банкет, состоявшийся в столице в день годовщины восстания декабристов, около 800 участников которого провозгласили необходимость немедленного созыва Учредительного собрания. В ответ на эту волну протестов 14 декабря был издан указ, в котором перечислялись предполагаемые реформы, правительство обещало также смягчить цензуру, однако основной вопрос о создании выборного органа власти обходило молчанием. Два дня спустя, появилось правительственное сообщение, официально предостерегавшее против любых выступлений, способных нарушить общее спокойствие.

Итак, к концу 1904 г. в России сложилась революционная ситуация. В наличии было и массовое недовольство правительством, и неспособность правительства адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию и, наконец, консолидировавшаяся оппозиция. Революция, однако, началась абсолютно стихийно и застала врасплох как власти, так и оппозиционеров.

3 января 1905 г. 12 тыс. рабочих Путиловского завода прекратили работу в знак протеста против увольнения четырех своих товарищей. Стачка мгновенно распространилась на все предприятия Санкт-Петербурга, и 8 января уже насчитывалось более 200 тыс. бастующих. «Собрание русских фабрично-заводских рабочих» — мощная официальная профсоюзная организация во главе со священником Георгием Гапоном стала центром притяжения всех недовольных. Выдвинувшийся в лидеры бастующих, Гапон предложил составить петицию-прошение, которую народ должен отнести своему государю. Петиция составленная 5 января, собрала за три дня более 150 тыс. подписей. 0на представляла собой удивительную смесь резких требований (всеобщая политическая амнистия, установление демократических свобод, восьмичасовой рабочий день и увеличение зарплаты, отмена косвенных налогов (основы налоговой системы Витте!), выкупных платежей и передача всей земли крестьянам, созыв Учредительного собрания на основе всеобщего и равного избирательного права) и, в то же время, мистической слепой веры во всемогущество царя. Она отражала коллективное сознание рабочего люда, не порвавшего со своими крестьянскими корнями и, по существу, не затронутого социалистическими теориями.

Утром 9 января 1905 г. народ устремился к Зимнему дворцу, оставленному Николаем II еще 6 января (вся власть в городе была передана командующему гвардией вел. кн. Владимиру Александровичу). 150 тыс. мужчин, женщин и детей несли иконы и хоругви, пели псалмы и «Боже, царя храни!». Их встретили ружейные выстрелы, войска стреляли в народ, началась невероятная паника, в давке и от выстрелов погибло около 1000 человек, около 5000 были ранены. События «Кровавого воскресенья» вызвали поистине ошеломляющий отклик. То, что произошло в этот день, разбило традиционное представление о царе — защитнике и покровителе. В стране началась революция.

Принято считать, что первая русская буржуазно-демократическая революция продолжалась в течение 2,5 лет — с 9 января 1905 г. по 3 июня 1907 г. Условно революцию можно разделить на несколько этапов.

Первый (9 января — сентябрь 1905 г.) — начало и развитие по восходящей линии

Второй (октябрь — декабрь 1905 г.) — кульминационная точка революции

Третий (январь 1906 г. — 3 июля 1907 г.) — нисходящее развитие, отступление революции

С января по октябрь 1905 г. движение протеста против существующего строя ширилось и набирало силу по двум параллельным направлениям. Первый путь — путь либеральных реформ избрали соседние слои общества, интеллигенция и часть представителей высших слоев, ориентирующихся на политические модели западноевропейских стран и мечтающих о мирной революции, проводимой легальными путями, в итоге которой на смену самодержавию должна была прийти конституционная монархия. Второй путь объединял самые разнородные слои с плохо сформулированными устремлениями и самые разнообразные формы социального протеста: от крестьянских антипомещичих бунтов и смут до Советов, неизвестной доселе формы организации. Оба направления так и не слились воедино, несмотря на робкие и запоздалые попытки либералов «идти в народ» или на некоторые успехи эсеровской пропаганды в крестьянской среде. Как бы то ни было, революционная лихорадка охватывала умы: всего лишь за несколько месяцев идеи о всеобщих выборах, о созыве Учредительного собрания, о гарантии личных свобод, — распространились в самых широких кругах общественности. Эта «революция в умах» была, несомненно самым глубоким и значительным изменением, которое повлекли за собой события 1905 г.

В недели, последовавшие за Кровавым воскресеньем, страну захлестнула первая волна революционных событий: в большинстве городских центров России забастовочное движение охватило рабочих, особенно железнодорожников, металлургов, текстильщиков. Примечательны не столько количество бастующих (их было около 1 млн. человек), сколько форма выступления: в большинстве своем это были политические стачки, поддерживавшие рабочих столицы. В рабочей среде быстрыми темпами формировалось классовое сознание. В Москве 4 февраля 1905 г. террористом Иваном Каляевым был убит генерал-губернатор Москвы дядя императора вел. кн. Сергей Александрович.

Встревоженные размахом забастовочного движения, официальные профсоюзы, деловые круги, другие группы потребовали установления правопорядка, отказа от исключительно репрессивной политики, символом которой стал новый губернатор Санкт-Петербурга Дмитрий Ф. Трепов.

Чтобы избежать волнений в день юбилея отмены крепостного права и умерить возмущение либералов, Николай II подписал 18 февраля рескрипт, подготовленный министром внутренних дел Александром Г. Булыгиным. В нем предлагалось привлекать «избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений». Реформы, однако, решено было проводить постепенно, с учетом исторического прошлого России. Они должны были непременно сохранить незыблемость основных законов империи. В тот же юбилейный день был подписан указ, разрешающий подавать петиции и приглашающий «частные лица и организации» доводить до сведения центральной власти свои предложения по улучшению государственной деятельности и благосостояния народа. Эта первая уступка властей, хотя и отвечала основным требованиям ноябрьского манифеста либералов 1904 г. пришла все же слишком поздно. Сознательно расплывчато сформулированный указ, исполнение которого возлагалось на комиссию, так никогда и не созванную, не мог удовлетворить оппозицию, настроенную на самое широкое толкование его смысла, то есть на созыв не консультативного, а полноценного Учредительного собрания. Таким образом, вместо того, чтобы успокоить волнения, законодательные акты от 18 февраля их еще и усилили. Следуя букве указа, профессиональные объединения интеллигенции, городские думы, земские собрания, даже отдельные граждане стали засылать правительство обращениями, резолюциями, просьбами, предложениями, широко публикуемыми на страницах прессы, все более и более бесстрашной. В истории государства это был первый случай столь откровенной свободы слова; популяризируя понятия, о которых ранее не было известно никому, пресса способствовала раскрепощению умов.

13-27 апреля 1905 г. в Лондоне состоялся III съезд РСДРП на котором был избран ЦК во главе с Лениным и приняты решения об организации вооруженного восстания и свержении царского правительства, создании Временного правительства и др. Параллельно шла консолидация либералов. Преподаватели университетов, журналисты, учителя, адвокаты, писатели, врачи, земские служащие организовывались в профессиональные союзы. К концу апреля уже существовало 14 союзов, в том числе Женский союз, Союз за равноправие евреев и т. д. 8-9 мая в Москве представители различных организаций объединились в так называемый Союз союзов под председательством либерального историка П. Н. Милюкова, незадолго до этого освобожденного из тюрьмы. Эта организация представляла собой радикальное крыло русского либерализма она выступала за созыв Учредительного собрания, избранного всеобщим голосованием. Своей конечной целью руководители этого движения считали создание конституционно-демократической партии.

Наряду с активностью средних классов и части интеллектуальной элиты, надеявшихся использовать бурление общества в своих интересах, желающих развития парламентаризма и конституционных структур и объявлявших себя единственными представителями страны, народные движения как в городе, так и в деревне развивались своим путем.

С приходом весны (конец февраля — март) вновь вспыхнули крестьянские волнения . Беспорядки возобновились в Курской, Черниговской, Воронежской, Орловской, Пензенской и Саратовской губерниях. Под влиянием эсеровской пропаганды и собственного понимания справедливости крестьяне принялись вспахивать для своих нужд и косить помещичьи угодья не довольствуясь своими наделами, делить между собой запасы зерна и сена, взятые из помещичьих закромов. В государственных и частных лесных владениях производились незаконные порубки, целые уезды отказывались от выплаты налогов и наборов в армию (шла русско-японская война).

Периоды активизации Крестьянских выступлений в ходе революции были тесно связаны с земледельческим циклом. Они бунтовали до посевной (февраль — март), летом и после уборочной (ноябрь — декабрь). Крестьянское движение развивалось в противофазе с рабочим. Здесь наивысшие пики — январь (последствия 9 января), май — июнь (приурочено к 1 мая) и сентябрь — октябрь (всеобщая политическая стачка).

Все эти стихийные, неорганизованные и раздробленные действия продолжали традиции крестьянских бунтов прошлых лет. До определенного времени насильственные действия были все же довольно редки. Крестьяне надеялись добиться свои прав законным путем, так как правительство учредило специальные комиссии, которые должны были рассматривать земельные вопросы. Тем временем либералы, в основном из Земского союза, попытались частично упорядочить стихийные действия крестьян. Под их влиянием был создан Всероссийский крестьянский союз, который вскоре примкнул к Союзу союзов и объявил о созыве летом того же год I крестьянского съезда.

С приближением 1 мая возобновились волнения в рабочей среде. В мае — июне страну захлестнула новая волна забастовок. Правда, в большинстве своем они были мирными и не выдвигали политических требований, за исключением Польши, где под влиянием социалистов и на почве старой националистической неприязни к русским беспорядки приняли серьезный характер (в Варшаве и Лодзи несколько дней рабочие вели бои на баррикадах). Требования рабочих были по традиции в основном экономическими: сокращение рабочего дня, повышение заработной платы, медицинское страхование. Но на этот раз было также и требование признания права на забастовку. Несмотря на слабость забастовочного движения весной 1905 г., оно все же способствовало созданию новой структуры, а именно Советов, которым суждено было сыграть в будущем важную роль.

Первый Совет возник в Иванове-Вознесенске. Во время стачки 12 мая — июль 1905 г. рабочие всех предприятий города выдвинули своих делегатов для ведения переговоров с начальством. Таким образом, было избрано 15 делегатов, в большинстве ткачей, объединившихся в Совет делегатов Иваново-Вознесенска. Он взял на себя руководство стачкой, организовал курсы по ликвидации политической неграмотности, следил за поддержанием в городе образцового порядка. Вскоре он стал единственным представителем интересов рабочих всей области, причем его признали власти и заводское начальство. Однако переговоры с начальством провалились, и, просуществовав 65 дней, Совет объявил о самороспуске, ничего не добившись. Рождение первого Совета явилось важным этапом рабочего движения, появилась новая самобытная форма организации рабочих. Несколькими неделями позже пример Ивановского Совета был подхвачен рабочими соседней Костромы.

Появление этой новой формы организации рабочих требовало ответной реакции социал-демократических организаций. Меньшевики приветствовали Советы в качестве «органов рабочего самоуправления», которые должны были, по их мнению, ускорить процесс роста политического самосознания пролетариата. Что же касается большевиков, они поначалу отнеслись к Советам с недоверием, опасаясь, что организация, возникшая стихийно, «снизу», станет соперничать с партией и поставит под вопрос ее руководство революционными действиями. Большевики переменили свое отношение к Советам значительно позже, в ноябре — декабре 1905 г., во многом благодаря Ленину.

Волнения охватили также значительную часть армии и, особенно, флота. 14 — 25 июня на самом современном судне российского Черноморского флота (а значит и всего русского флота вообще) — броненосце «Князь Потемкин-Таврический», находившемся неподалеку от Одессы (на Тендре) происходит восстание. После 11 дней плавания по Черному морю «Потемкин» вынужден был сдаться румынским властям в Констанце. Конечно, это восстание было результатом не столько политической агитации нескольких матросов, сколько реакцией на свирепую дисциплину, произвол офицеров и общую моральную усталость экипажа. Это стихийное восстание стало симптомом острого кризиса, переживаемого русской армией. Однако время массового перехода армии на сторону революции еще не пришло.

Цусимская трагедия знаменовала собой окончательное поражение России в войне с Японией. Брожение масс нарастало. Все это заставило либералов усилить давление на власти и потребовать от них уступок, необходимых, чтобы перевести в мирное легальное русло готовые вот-вот вспыхнуть беспорядки. Собравшиеся в Москве на чрезвычайный съезд земские деятели единогласно проголосовали за обращение «К обществу», в котором еще раз провозглашалось требование выборов представительного собрания в рамках конституционной монархии. 6 июня делегация земцев представила Николаю II петицию с перечислением основных требований либералов. Спустя две недели Николай II, принимая представителей от консерваторов, вновь подтвердил неукоснительную приверженность старым принципам. Новый земский съезд (6-8 июля) признал, что попытка компромисса б июня провалилась, и разработал проект конституции, используя вековой опыт государств Западной Европы.

В последние дни июля состоялся еще один важный съезд — I Всероссийский крестьянский съезд; на него прибыли около 100 делегатов из 22 губерний. Если образованный двумя месяцами раньше Всероссийский крестьянский союз выдвигал лишь требования конституционного порядка, этот съезд выступил с более решительными резолюциями: в отношении аграрных реформ речь шла об отмене частной собственности на землю и экспроприации землевладельцев (с компенсацией или без, в зависимости от конкретного случая), в области политической требовались избрание путем всеобщих выборов Учредительного собрания, реформа кабального налогообложения крестьян, отмена сословной иерархии.

Принятые резолюции отражали чаяния крестьян, высказанные ими на съезде и представлявшие собой своеобразный синтез либеральной политической программы, предложений эсеров, пропагандируемых некоторыми земскими деятелями и известных в деревне через газеты, а также традиционных крестьянских требований. На смену разрозненным местным выступлениям крестьянства рождалась политическая организация в масштабах страны. На требования, исходящие от всех слоев общества, власти ответили заведомо устарелым проектом. 6 августа Николай II наконец подписал указ об учреждении Государственной думы (т. н. «булыгинской»). На деле это было совещательное собрание, в чьи обязанности входили лишь «предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений», не касаясь основных законов империи. Дума была лишена законодательной инициативы и не имела права голоса по вопросам бюджета. Выборы в нее должны были проходить по весьма сложной системе, сочетавшей сословный и имущественный ценз, что сокращало участие в выборах представителей средних слоев населения (крестьяне — 51 депутат из 412) и полностью лишало рабочих всяких избирательных прав (так как они не имели собственности).

Указ от 6 августа вызвал всеобщее возмущение оппозиции. Вместо ожидаемого успокоения страна пришла в крайнее возбуждение во время предвыборной кампании. Думу предполагалось избрать в январе 1906 г., а пока политическая борьба вспыхнула с новой силой. Единственным выигрышем властей стал раскол либеральной оппозиции на сторонников и противников бойкота выборов. Наиболее консервативная часть либералов высказывалась за участие в выборах, надеясь использовать будущую Думу, пусть даже устройство ее небезупречно, как трамплин для выдвижения новых требований. Что касается радикального крыла либерального движения (его представлял теперь Союз союзов, насчитывавший более 40 тыс. членов), то оно потребовало бойкота заранее фальсифицированных выборов, которые могут только дискредитировать саму идею демократии. Социалисты-революционеры в свою очередь высказывались за бойкот. Их примеру последовали социал-демократы, так как выборы, из участия в которых были исключены рабочие, ничего им не сулили. Тем не менее как одни, так и другие надеялись использовать предвыборную кампанию в целях собственной пропаганды. Пока оппозиция, в значительном большинстве отрицающая любую форму цензового совещательного собрания, продолжала кампанию бойкота, оформилась выдвинутая в сентябре одновременно Союзом союзов и социал-демократами идея всеобщей политической стачки — единственного способа добиться от самодержавия мер, которых общество требовало с начала 1905 г.

В течение лета напряженность постепенно падала, однако в сентябре рабочее движение внезапно вновь усилилось. 19 сентября началась самая крупная всеобщая забастовка, какую когда-либо знала страна. Первыми забастовали типографские рабочие Москвы (изд-во Сытина), потребовавшие пересмотра тарифных ставок. В течение нескольких дней забастовки солидарности охватили многие московские предприятия, а затем распространился слух о том, что делегаты Союза железнодорожников арестованы. Тогда Союз призвал к стачке все железные дороги страны. Так из экономической забастовка переросла в политическую, так как речь шла теперь уже о защите прав профсоюзов, и превращалась в испытание самодержавия на прочность. С 12 октября забастовка полностью парализовала всю железнодорожную сеть империи. Она охватила промышленность, сферу обслуживания, банки и даже страховые общества и торговлю. 14 октября в Петербурге, как и в Москве, встали и поезда, и транспорт, не выходили газеты, не работал телефон, не было электричества. Число бастующих достигло полутора миллионов. Провинция тоже не отставала: в Екатеринославе, Харькове, Одессе вспыхнули восстания рабочих, улицы покрылись баррикадами. Забастовка охватила 120 городов России и огромное количество фабричных и станционных поселков. Забастовочное движение в стране, все больше подчинявшееся влиянию революционных партий, слилось в единую Всероссийскую политическую стачку. 12-18 октября 1905 г. состоялся учредительный съезд партии К. Д. 13 октября в Санкт-Петербурге образовался Совет рабочих депутатов, в который вошли сотни делегатов, избранных бастующими ведущих предприятий города. В исполкоме Совета представители эсеров, меньшевиков и большевиков играли часто непропорционально значительную, учитывая их реальное влияние, роль, свидетельствующую о распространении их идей среди рабочих столицы.

Видя остроту положения, Николай II обратился за помощью к Витте, которому недавно удалось подписать на более или менее приемлемых условиях мирное соглашение с Японией. 9 октября Витте представил государю меморандум с изложением текущего положения дел и программой реформ. Констатируя, что с начала года «в умах произошла истинная революция», Витте считал указы от 6 августа устаревшими, а поскольку «революционное брожение» слишком велико, он пришел к выводу, что надо принимать срочные меры, «пока не станет слишком поздно». Он советовал царю: необходимо даровать народу основные свободы и установить настоящий конституционный режим. Поколебавшись неделю, Николай II решил поставить свою подпись под текстом, подготовленным Витте на основе меморандума, но при этом царь считал, что нарушает присягу, данную во время вступления на престол. Манифест об усовершенствовании государственного порядка" от 17 октября 1905 г., сводился, по сути, к трем обещаниям:

— Даровать народу гражданские свободы на основе незыблемых принципов: неприкосновенности личности, свободы совести, свободы слова, свободы собраний и организаций.

— Не откладывая выборы в Думу, обеспечить участие в них тех слоев населения, которые, согласно указу от 6 августа, были лишены права голоса; новый законодательный орган должен был впоследствии разработать принцип всеобщих выборов.

— Ввести за непременное правило, что ни один закон не может войти в силу без согласия Думы, дабы избранники народа смогли на деле участвовать в контроле за законностью действий государя.

В таком виде Манифест представлял собой большую уступку, чем предполагалось сделать в законодательных актах от 18 февраля и 6 августа. Однако многие важные вопросы оставались не разрешенными: какова будет отныне роль самодержавия?, как сочетать самодержавие и Думу? Почему в Манифесте не упоминается о Конституции? Каковы будут полномочия новой Думы? Было ясно, что трактовка и применение столь двусмысленного текста будет зависеть от соотношения сил между самодержавием и оппозицией. Однако в тот момент Манифест позволил самодержавию добиться двух положительных результатов. 1) Он успокоил финансовые круги, от которых зависела выдача кредитов России. Французское, британское и германское правительства приветствовали появление Манифеста, видя в нем залог конституционного режима, который наконец-то приведет Россию на путь парламентаризма. С другой стороны, 2) Манифест завершил раскол оппозиции. Умеренные либералы, удовлетворившись первой победой, поддержали Манифест (ноябрь 1905 г. — возникновение «Союза 17 октября»). Что же касается радикального крыла, которое как раз оформлялось в партию кадетов, то оно приняло Манифест настороженно. Социалисты-революционеры и социал-демократы всех оттенков вовсе отказались от компромиссов с самодержавием.

Силы оппозиции разделились. В то время как либералы отдавали приоритет политической борьбе, рабочие все более отдалялись от идей либеральной оппозиции, которые разделяли в начале 1905 г., и выдвигали лозунг социальной революции. Оказавшись между двух огней — не желавшим идти на уступки самодержавием, с одной стороны, и натиском революции с другой, — либералы оказались не способными ни остановить разгул насилия, ни решительно возглавить народную революцию. Вынужденное временно пойти на уступки, царское правительство в дальнейшем сумело сыграть на расколе оппозиционных сил.

19 октября Витте был назначен на пост премьер-министра — должность, созданную ради укрепления нового принципа министерской солидарности. На него возлагалась задача обеспечить обещанные Манифестом 17 октября свободы, подготовить выборы в Думу, восстановить порядок. С первых дней своего назначения Витте оказался в изоляции, столкнувшись, с одной стороны, с растущей неприязнью Николая II (называвшего своего премьер-министра «политическим хамелеоном») и двора, а с другой — с недоверием даже самых умеренных либералов, таких, как Шипов и Львов, отказавшихся войти в правительство.

Октябрьский манифест не смог ограничить революционные выступления и разрядить обстановку, особенно накалившуюся в последние месяцы 1905 г. Как только закончилась всеобщая забастовка в Санкт-Петербурге и в Москве (21 октября), вспыхнул мятеж в Кронштадте (26—27 октября). Следом за ним другой — в Севастополе (11 — 15 ноября). Под руководством лейтенанта Петра П. Шмидта мятежники создали Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, которому суждено было просуществовать всего лишь с 11 по 15 ноября. Тем временем беспорядки охватили всю Транссибирскую железную дорогу, взбунтовались военные части, дожидавшиеся возвращения домой после окончания русско-японской войны.

Истолковав Манифест 17 октября как снятие всех запретов и под влиянием эсеровских решений II съезда крестьян (6-10 ноября, Москва), подтверждавших принцип национализации земли, стали бунтовать крестьяне. Кульминационной точки их волнения достигли в ноябре — декабре 1905 г. Движение охватило главным образом Симбирскую, Курскую, Черниговскую и особенно Саратовскую губернии. В ряде мест были разгромлены все помещичьи усадьбы. Правительство вынуждено было прибегнуть к суровым мерам — послать карательные войска, объявить во многих местах чрезвычайное положение, — чтобы остановить беспорядки, однако летом 1906 г. они возобновились. В разгар волнений консервативные силы организовали так называемые черные сотни. В них набирали как крестьян, так и городских люмпен-пролетариев, разжигая в них чувство антисемитизма. Пользуясь благосклонным покровительством царской полиции, черные сотни устраивали многочисленные погромы. Только за один октябрь число их перевалило за 150 — в основном в южных городах, где еврейское население составляло довольно значительный процент. 8 ноября при попустительстве Витте с помощью Трепова и нового министра внутренних дел Дурново крайне правые круги создали «Союз русского народа» во главе с А. Дубровиным и В. Пуришкевичем. Провозгласив лозунг «Православие, самодержавие и народность», они призвали к борьбе против «внутренних врагов». Самым значительным испытанием, выпавшим на долю правительства Витте в последние месяцы 1905 г., оказалось его противостояние Санкт-Петербургскому Совету, а затем и Московскому Совету рабочих депутатов, которые из обычного стачечного комитета превратились в некий рабочие парламенты, где большинство рабочих столицы невероятно быстро приобщалось к политике. К концу 1905 г. в главных промышленных центрах страны уже насчитывалось несколько десятков Советов.

В конце ноября рабочие волнения в стране вспыхнули с новой силой. Идея Ленина о необходимости вооруженного восстания для вступления в следующий этап революции, проникала все глубже в сознание масс. Ее воплотил в жизнь Московский Совет, состоявший из большевиков, эсеров и анархистов. Довольно многочисленные в Совете большевики организовали «боевые дружины» из рабочих. 2 декабря в одной из частей Московского гарнизона начались волнения. Совет решил, что пришло время действовать, и назначил на 7 декабря начало всеобщей политической забастовки и восстания, которое должно было свергнуть царскую власть. Однако Совету не удалось, как в октябре, остановить работу жизненно важных отраслей, в частности железнодорожного транспорта. Не было на этот раз и поддержки либеральных партий и других (кроме рабочих) слоев населения. Восстание (9-18 декабря 1905 г.), ставшее почти исключительно большевистским предприятием, было обречено. За четыре дня (начиная с 15 декабря) войска под командованием адмирала Федора В. Дубасова (сподвижника адм. Макарова, героя войны 1877—1878 гг.) сумели расправиться с очагами восстания, во главе которых стояли боевые отряды большевиков, сконцентрированными главным образом в районе Пресни. Несмотря на неудачу, революционеры сочли, что итоги восстания не были только отрицательными. Если еще год назад рабочее движение было «политически аморфным и лишенным классового сознания», то опыт, приобретенный в ходе восстания, полностью преобразил его, окончательно убив в рабочих патриархальные иллюзии и лояльность по отношению к монархии. Подавление московского восстания (а так же подобных восстаний на юге страны) означало начало спада революции.