ДЕЛЕНИЕ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССА НА IUS И IUDICIUM
- Характерной особенностью римского гражданского процесса в течение
республиканского периода и периода принципата было деление процесса на две
стадии производства, из которых первая называлась ius, вторая — indicium.
Производство в этих двух стадиях не имеет ничего общего с современным
различием судебных инстанций. Дело в том, что современный суд первой
инстанции рассматривает дело от начала до конца и выносит решение по делу.
Если это решение не обжаловано в течение установленного срока, оно вступает
в законную силу и приводится в исполнение. В случае обжалования суд второй
инстанции пересматривает состоявшееся решение. Римская же первая стадия
процесса приводила к окончанию дела только в случае признания иска
ответчиком (а такой вопрос, как видно из открытых в 1933 году новых
фрагментов Институций Гая, прямо ставился истцом: требую, чтобы ты сказал
«да» или «нет»). По общему же правилу in iure спорное дело только
подготовлялось к решению, а проверка обстоятельств дела и вынесение решения
происходили во второй стадии (in iudicio). Таким образом, ius и iudicium не
две инстанции, а два этапа одного и того же производства; только
прохождение дела через оба эти этапа, по общему правилу, приводило к его
решению. Какими потребностями было вызвано деление римского процесса на две
стадии и какие цели оно преследовало, наукою истории римского права не
установлено.
- Такая организация процесса существовала в течение ряда веков, была
нормальным порядком (ordo iudiciorum privatorum).
Поэтому, когда в период абсолютной монархии деление процесса на ius и
iudicium отпало, процесс получил название чрезвычайного, экстраординарного
(extra, ordinem).
ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О ЛЕГИСАКЦИОННОМ, ФОРМУЛЯРНОМ И ЭКСТРАОРДИНАРНОМ
ПРОЦЕССАХ
- Гражданский процесс республиканского Рима носил название
легисакционного (per legis actiones).
В Институциях Гая выражение lege agere, legisactio объясняются двояко:
или (по словам Гая) такие выражения происходят оттого, что эти формы
процесса были созданы законами, или же оттого, что претензии сторон в
легисакционном процессе должны быть выражены словами соответствующего
закона (и следовательно, только при условии, если данная претензия подходит
под текст какого-нибудь закона и можно было ее осуществить).
Однако приведенное объяснение вызвало справедливое сомнение И.А.
Покровского: в те отдаленные времена, когда появился легисакционный
процесс, законов было еще очень немного. Может быть, lege agere означало:
действовать законным образом, т.е. не прибегая к недозволенному насилию.
- Стороны являлись в первой стадии (in iure) к судебному магистрату и
здесь выполняли требуемые по ритуалу обряды и произносили установленные
фразы, в которых истец выражал свою претензию, а ответчик — свои
возражения. Магистрат активного участия в процессе не принимал, хотя также
давал отдельные реплики по установленному ритуалу. Совокупность всех этих
обрядов и фраз и носила название legis actio.
Для иллюстрации этой формы процесса можно изложить legis actio sacramento
in rem (спор относительно вещи посредством пари). Эта процедура описана в
Институциях Гая следующим образом. Стороны являлись к магистрату (in ius) и
приносили с собой вещь, составлявшую предмет спора (если спор шел о
недвижимости, приносили кусок земли, черепицы т.п.). Истец, держа в руке
festuca или vindicta (палку), нала-л ее на вещь и произносил слова: hanc
ego rem ex iure Quiri-im meam esse aio; sicut dixi, ecce tibi vindictam
imposui, т.е. я i верждаю, что этот раб по квиритскому праву принадлежит
мне; как я сказал, так вот я наложил перед тобой Vindicta. Если ответчик
молчал или положительно соглашался с этим заявлением, то иск считался
признанным (confessio in iure, судебное признание); дело этим
заканчивалось, и истец уносил или уводил с собой спорную вещь. Если же
ответчик спорил, то он говорил и делал то же самое, что и истец, и, таким
образом, на виндикацию истца отвечал контравиндикацией. Тогда магистрат,
как бы разнимая спорящих, говорил: mittite ambo rem, т.е. оставьте оба
вещь. После этого истец задает новый вопрос:
«postulo anne dicas qua ex causa vindicaveris?», «требую от тебя ответа, на
каком основании ты заявляешь притязание» (на данную вещь)? На это ответчик
заявляет: «ius feci sicut vindic-tam imposui», т.е., «наложив виндикту»
(выразив притязание на вещь), я поступил по праву. На это истец отвечал:
«quando tu iniuria vindicavisti, quinquaginta (или в зависимости от цены
спорной вещи) quingenti aeris sacramento te provoco», поскольку ты
претендуешь на вещь вопреки праву, я вызываю тебя установить залог в сумме
50 (или 500). Ответчик делал взаимный вызов: «et ego te» (и я тебя).
Магистрат после этого определял, у кого из спорящих должна была оставаться
спорная вещь до окончания процесса; та сторона, у которой она оставалась до
решения спора, должна была выставить поручителей в обеспечение того, что,
если вещь будет присуждена другой стороне, она (со всеми плодами от нее)
будет выдана этой второй стороне. На том производство in iure
заканчивалось, и претор назначал присяжного судью для решения спора.
Заключительный акт производства in iure назывался litis contestatio,
засвидетельствование спора. Стороны обращались к заранее приглашенным
свидетелям: «testes estote», «будьте свидетелями происшедшего». С этим
моментом связывалось погашение иска, т.е. после того как закончилось
производство in iure, истец уже не мог заявить вторично то же самое
притязание против того же ответчика, хотя бы дело и не было потом
рассмотрено во второй стадии (in iudicio) и фактически удовлетворения по
иску не наступило.
- Кроме описанного обряда legis actio sacramento, были еще следующие
основные виды legis actiones: посредством наложения руки, путем взятия
залога, в форме истребования назначения судьи, путем приглашения ответчика
на суд.
Когда весь ритуал производства in iure был выполнен, дело переходило во
вторую стадию, iudicium. В этой второй стадии назначенный магистратом по
согласованию со сторонами присяжный судья (а по некоторым делам, например о
наследстве, — судебная коллегия) проверял доказательства и выносил решение
по делу.
- В последние годы республики происходят серьезные изменения в
хозяйственной жизни Рима. Вместо земледельческой общины с полунатуральным
хозяйством вырастает огромное государство, ведущее широкую внутреннюю и
внешнюю торговлю. Понятно, что легисакционный процесс, чрезвычайно сложный
с обрядовой стороны и не открывавший возможности дать судебное признание
вновь складывающимся отношениям (поскольку они не подходили под букву
закона), оказался несоответствующим новым социально-экономическим условиям.
Жизнь требовала, чтобы судопроизводству была придана иная, более гибкая
форма. Такой упрощенный порядок гражданского процесса появился сначала в
практике перегринского претора, так как к перегринам применять цивильные
leges actiones было нельзя.
С течением времени и городской претор стал практиковать этот упрощенный
порядок, который состоял в следующем. Претензия истца и возражения
ответчика заявлялись без каких-либо обрядностей, и все это неформальное
производство in iure заканчивалось вручением истцу записки, адресованной
судье, в которой указывались те предположения или условия, при наличии
которых судье предписывалось удовлетворить иск, а при отсутствии этих
условий — отказать в иске. Эта записка, содержащая условный приказ судье,
называлась формулой. Отсюда новый процесс, сложившийся в последние годы
республики и допущенный (законом Эбуция) к применению по желанию тяжущихся
наряду с легисакционным, а затем двумя законами Августа (duae leges
Juliae), окончательно установленный вместо легисакционного, получил
название формулярного (производство per leges заменено производством per
formulas).
- Отличие формулярного процесса от легисакционного не исчерпывается
упрощением судебной процедуры. Самое основное заключалось в том, что теперь
претор, давая исковую защиту, не был связан старым правилом об изложении
иска в точных словах закона. Пользуясь своим imperium, претор получил
возможность признавать новые отношения развивавшейся жизни или, наоборот,
оставлять порой без защиты отношения, формально отвечающие закону, но по
существу отмирающие вместе с этим законом, отказывая в подобного рода
случаях в выдаче истцу формулы иска. В своем эдикте претор заранее
объявлял, в каких случаях он будет давать исковую защиту, в каких нет; при
этом он объявлял и формулы исков. Таким образом, получалось,что судебная
исковая защита стала не просто средством признания и охраны материальных
гражданских прав, а основным моментом, по которому только и можно было
судить о наличии материального гражданского права. Поэтому принято
характеризовать римское частное право как систему исков.
- Составные части формулы. Формула начиналась с назначения судьи
(Octavius iudex esto, пусть будет судьей Октавий).
Затем шла важнейшая часть формулы — интенция, в которой определялось
содержание претензии истца; тем самым из интенции было видно, какой вопрос
ставился на рассмотрение суда. Претензия истца могла быть основана на
нормах цивильного права; тогда она называлась intentio in ius concepta, а
иск назывался actio civilis. Например, формула виндикационного иска
собственника содержала следующую интенцию: «если окажется, что вещь,
относительно которой идет спор, принадлежит по квиритскому праву Авлу
Агерию (условное обозначение истца), то ты, судья...» и т.д.
Если требование истца нельзя было обосновать нормами цивильного права, а
претор все же считал справедливым защитить это требование, то в интенции
описывались те факты, на которых истец основывает свою претензию и при
наличии которых следует иск удовлетворить. Например, лицо договорилось со
своим должником, оспаривавшим долг, что, если первое присягнет в
существовании долга, второй без суда уплатит требуемую сумму; это лицо
присягнуло, однако должник все-таки не платит; тогда претор давал истцу
формулу, в интенции которой указывался факт присяги; такая интенция
называлась in factum concepta, а иск — actio praetoria.
Если истец указывал в интенции большую сумму, чем ему следует, то такое
преувеличение требования (pluspetitio) приводило не только к отказу в
удовлетворении иска в полной сумме, но и к полному освобождению ответчика
ввиду погашающего действия литисконтестации (см, выше, п. 2),
сохранившегося и при формулярном процессе.
Pluspetitio могла выразиться не только в превышении суммы иска, но также
в преждевременности иска, в предъявлении не в надлежащем месте и т.п.,
причем и в этих случаях pluspetitio сопровождалась теми же последствиями.
Другая основная часть формулы называется кондемнаци-ей: в ней судье
предлагалось удовлетворить иск, если интенция подтвердится, и отказать в
иске в противном случае: «если окажется, что.., то присуди Нумерия Негидия
(условное обозначение ответчика)[1] , а если этого не окажется, оправдай».
Если по характеру интенции судье трудно было судить, о каком отношении
идет спор, перед интенцией в формуле описывалось это отношение, для чего
включалась в формулу особая часть — демонстрация; например: «если Авл
Агерий вел дела Нумерия Негидия и при этом...» и т.д.
По некоторым судебным делам (например, по искам о разделе общей
собственности) судья иногда был вынужден (например, ввиду неделимости вещи)
присудить вещь одной из сторон, а другую сторону компенсировать
установлением какого-нибудь нового права за счет первой стороны (например,
права на денежные выплаты и пр.). Полномочие поступить таким образом судье
давалось в специальной части формулы, называвшейся adiudicatio.
Перечисленные части формулы называются основными (хотя demonstratio и
adiudicatio включались далеко не во всякую формулу).
В формуле могли быть также второстепенные части: а) эксцепция, б)
прескрипция.
Эксцепция буквально значит изъятие, исключение. В случае включения
эксцепции в формулу судья, установив правильность интенции, должен
удовлетворить иск, «за исключением того случая, если...». Таким образом, в
форме эксцепции ответчик выдвигал свои возражения против иска. Однако не
всякое возражение ответчика называлось экс-цепцией. Если, например, в
интенции говорится, что ответчик должен истцу 100 сестерциев, а ответчик
заявляет, что он ничего не должен, это — отрицание иска, а не эксцепция.
Если же ответчик подтверждает, что он действительно принял на себя
обязательство уплатить 100 сестерциев (т.е. интенция им не отрицается), но
заявляет, что это произошло вследствие примененного со стороны истца
насилия (так что кондем-нация, несмотря на подтверждение интенции, не
должна иметь места), то такая ссылка называлась эксцепцией. В приведенном
примере эксцепция могла быть заявлена, когда бы истец ни предъявил иск.
Такая эксцепция называется погашающей или уничтожающей.В отличие от таких
эксцепции возможны эксцепции отсрочивающие. Например, против иска истца
ответчик ссылается на состоявшееся между сторонами соглашение не взыскивать
долга в течение двух лет; эксцепция имеет тогда применение лишь в том
случае, если иск предъявлен ранее этого срока.
Наконец, прескрипцией (буквально — надписание) называлась часть формулы,
которая следовала непосредственно за назначением судьи. Нередко такая
надпись делалась для того, чтобы отметить что в данном случае истец ищет не
все, что ему причитается, а только часть. Такая оговорка была нужна ввиду
указанной выше (п. 2) особенности римского процесса; однажды предъявленный
из какого-либо правоотношения иск уже не мог быть повторен; включением
прескрипции истец предупреждал погашающее действие литисконтестации и
обеспечивал себе возможность в дальнейшем довзыскать остальную часть
причитающейся суммы.
- Как в легисакционном, так и в формулярном процессе судебное решение
обжалованию не подлежало[2] .
Оно сразу вступало в законную силу и признавалось за истину (в отношении
сторон по данному процессу); res iudicata pro veritate accipitur.
Разрешенный судом вопрос не может быть вторично предметом спора между теми
же сторонами. Если вопреки этому снова предъявляется иск, против него
дается exceptio rei iudicatae, т.е. возражение, что дело уже было разрешено
судом.
Особенностью формулярного процесса было, между прочим, то, что
ковдемнация в иске определялась в денежной форме. Исполнение судебного
решения в случае удовлетворения иска производилось так, что первоначальное
притязание истца заменялось новым обязательством, вытекающим из самого
судебного решения и снабженным особым иском (actio iudicati),
соответствующим современному исполнительному листу. Если ответчик оспаривал
существование законного решения по делу и возражал против actio iudicati, а
между тем подтвердить свои возражения не мог, он отвечал в двойном размере.
Если добровольного платежа по actio iudicati не поступало, производилось
принудительное взыскание. Магистрат мог арестовать должника до уплаты долга
(личное взыскание) или же обратить взыскание на его имущество. В последнем
случае кредиторы вводились во владение имуществом должника, которое
продавалось с публичных торгов.
8.Экстраординарный процесс. Еще в классическую эпоху наряду с нормальным
гражданским процессом, делившимся на две стадии — ius и iudicium, стали
встречаться случаи, когда спорные дела граждан разбирались магистратом без
передачи решения дела присяжному судье. Такой особый, чрезвычайный (extra
ordinem) порядок рассмотрения понем-ногу стал применяться и по таким делам,
где раньше давалась формула. К концу III в.н.э., т.е. при переходе к
абсолютной монархии, этот экстраординарный (extra ordinem) процесс, не
делившийся на ius и iudicium, совершенно вытеснил собой формулярный
процесс. Императорская власть не доверяла выборным судьям (хотя их
«выборность» и в период принципата была больше на словах, чем на деле);
императоры стали вести борьбу с нарушениями права ( а тем самым и
рабовладельческого строя) непосредственно сами или через своих чиновников.
В экстраординарном процессе судебные функции осуществляются
административными органами: в Риме и Константинополе (в связи с разделением
империи на Западную и Восточную) — praefectus urbi (начальником городской
полиции), в провинциях — правителем провинции, а по менее важным делам —
муниципальными магистратами. Однако нередко императоры принимали судебные
дела и к своему личному рассмотрению.
Рассмотрение дел утратило публичный характер и происходило в присутствии
лишь сторон и особо почетных лиц, которые имели право присутствовать при
этом. Если истец не являлся к слушанию дела, оно прекращалось; при неявке
ответчика дело рассматривалось заочно.
В противоположность процессу классического периода в экстраординарном
процессе было допущено апелляционное обжалование вынесенного решения в
следующую, высшую инстанцию. Таким образом, на решение praefectus urbi
можно было приносить жалобы императору, на решение правителя провинции —
praefectus praetorio (начальнику императорской гвардии), а на его решения —
императору.
Судебное решение в экстраординарном процессе приводилось в исполнение
органами государственной власти по просьбе истца. В случае присуждения
ответчика к выдаче определенной вещи она отбиралась принудительно (manu
militari), если в течение двух месяцев ответчик не передавал ее
добровольно.
Если присуждалась денежная сумма, судебные исполнители отбирали у
ответчика соответствующую сумму или какую-нибудь вещь, которую продавали
для удовлетворения претензии истца. Обращение взыскания на все имущество
должника имело место лишь в том случае, если заявлены претензии несколькими
кредиторами несостоятельного должника, причем он не передает добровольно
имущества для их удовлетворения.
Правило республиканского процесса об окончательном погашении однажды
предъявленного иска (хотя бы по нему и не состоялось решение) в
экстраординарном процессе не применяется. Значение res iudicata — судебного
решения, вступившего в законную силу (см. выше, п. 7), остается
непоколебимым.
2.Понятие вещи в римском праве. Классификация вещей.
Понятие вещи
В классический период в римском праве выработалось понятие вещей в
широком значении. Этим широким понятием охватывались не только вещи в
обычном смысле материальных предметов внешнего мира, но также юридические
отношения и права.
Вещи телесные и бестелесные. Гай так и делит вещи на телесные
(corporales), которые можно осязать (quae tangi possunt) и бестелесные
(incorporales), которые нельзя осязать (quae tangi non possunt). В качестве
примеров res incorporales Гай называет наследство, узуфрукт ,
обязательства. Следует отметить, что в числе примеров res incorporales Гай
не упоминает права собственности: римские юристы не различают четко право
собственности на вещь и самую вещь, вследствие чего право собственности
попадает у них в категорию corpora, телесных вещей.
В отрывке из комментария Ульпиана к преторскому эдикту в Дигестах на
вопрос, что составляет предмет иска о наследстве, дается такой ответ:
«Universas res hereditarias in hoc iudi-cium venire, sive iura sive corpora
sint», т.е. предмет этого иска составляют все вещи наследства, будут ли то
«права» или «телесные предметы».
Сопоставляя это место источников с примерами, приводимыми Гаем,
приходится признать, что разделяя вещи на телесные и бестелесные, Гай
разумеет под последними не вещи, в смысле предметов внешнего мира, а именно
права.
Виды вещей
Вещи движимые и недвижимые. Деление вещей на движимые и недвижимые в
римском праве не имело особого значения. И те и другие подлежали почти
одинаковым юридическим нормам.
Тем не менее это естественное деление играло некоторую характерную и для
рабовладельческого Рима роль. Недвижимостями считались не только земельные
участки (praedia, fundi) и недра земли, но и все созданное чужим трудом на
земле собственника. Оно признавалось естественной или искусственной частью
поверхности земли — res soli. Сюда относились постройки, посевы,
насаждения. Все эти предметы, связанные с землей или фундаментально
скрепленные с ее поверхностью, считались ее составными частями. Они
подлежали правилу superficies solo cedit — сделанное над поверхностью
следует за поверхностью. Невозможной представлялась отдельная собственность
на дом и на землю. Воздушное пространство над участком тоже
рассматривалось, как часть поверхности.
Под res mobiles или per se moventes понимались мебель, домашняя утварь,
рабы, животные.
Деление вещей на движимые и недвижимые приняло более четкий характер при
принципате. В эпоху домината передача прав на недвижимости
регламентировалась уже специальными правилами, направленными на обеспечение
публичности соответствующих сделок. К этому же времени окончательно
сложились особые права на недвижимости: оброчные земли, эмфитевзис,
суперфиций. Впрочем уже по законам XII таблиц приобретение земли и движимых
вещей по давности владения требовало разных сроков: для давностного
завладения землей был установлен в связи с системой двухпольного хозяйства
более длительный (два года) срок, чем для движимых вешей (один год). Не все
недвижимости были подчинены единообразной регламентации;
учитывалось местоположение участков в связи с их хозяйственным назначением,
различались praedia urbana — городские участки, застроенные для городских
жилищ, городских ремесленных и промышленных заведений, и praedia rustica —
сельскохозяйственные участки: поля, луга, леса, деревенские жилища и
склады. Различались также земли италийские и провинциальные.
Res mancipi et res пес mancipi. Старое и главное деление цивильного
права вещей на res mancipi и res пес mancipi сохранилось до начала империи.
Omnes res aut mancipi sunt aut пес mancipi. Mancipi res sunt praedia
in Italico solo, tarn rustica, quails est Hindus, quam urbana, quails
domus; item iura praediorum rusticorum, velut via, iter, actus, aquae-
ductus; item servi et quadrupedes quae dorso collove domantur, velut
boves, mull, equi, asini, ceterae res пес mancipi sunt (Ulp. Reg.
19.1).-все вещи считаются вещами манципия или нвманципия. Вещами
манципия являются земельные участки на италийской земле и притом как
сельские, каким считается поместье, так и го-
родскив, каков дом; также права сельских участков, например, дорога,
тропа, прогон, водопровод; также рабы и четвероногие, которые
приручаются к упряжке или ярму, например, быки, мулы, лошади и ослы.
Остальные вещи считаются нвманципи-альными.
Как видно из текста, круг res mancipi был очерчен довольно узко. Он
охватывал ager romanus, а с конца республики, когда владычество римлян
распространилось на всю Италию, земельные, участки, расположенные в Италии,
построенные на них дома и предиальные (земельные) сервитута, на рабов и
вьючных или упряжных животных, обслуживающих земли римских землевладельцев.
Наоборот, к числу res пес mancipi относились все вещи, не входящие в
группу res mancipi, в частности, провинциальные земли и все движимые вещи,
мелкий скот (свиньи, овцы, козы), мебель, продовольствие и т. д.
Это деление определялось тем, что к числу res mancipi относились вещи,
которые издревле и еще ко времени законов XII таблиц рассматривались как
наиболее ценные части римского земельного хозяйства. Глава семьи силою,
хватая их рукой (manu capere), заставлял рабов и крупный домашний скот
работать на себя. С экономическим значением res mancipi была связана и
основная особенность их юридического положения: особо усложненный порядок
перенесения права собственности на эти вещи. В то время, как для отчуждения
вещей res пес mancipi было достаточно простой передачи (traditio), для
отчуждения res mancipi требовалось применение формальных и сложных способов
— mancipatio или in iure cessio.
