Безымянный узник Кексгольма, кто он?

Что за Кексгольм?

Что это за населенный пункт такой – Кексгольм? Сегодня это провинциальный городок Приозерск на русском Севере. Кексгольм, как понятно из внешней звуковой оболочки слова – название из шведских летописных хроник.

Эти места отошли к России в результате Северной войны. Здесь построили мощную крепость. С XVIII века она стала использоваться в качестве тюрьмы. С чем это было связано?

После смерти Петра I наступили времена дворцовых переворотов. Император не оставил завещания, зато подписал указ о том, что каждый следующий правитель России вправе назначать наследником престола кого угодно, вне зависимости от степени родства с ним самим. Тем самым под российский престол была подложена «бомба».

И так продолжалось вплоть до правления Павла, когда законность передачи власти по старшинству была восстановлена.

Сначала – крепость, потом – тюрьма

На время правления Екатерины II, самой настоящей самозванки на русском троне, приходится крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева. Тот, как известно, выдавал себя за императора Петра III. Именно жены Пугачева будут после подавления выступления содержаться в стенах Кексгольма. Впрочем, безымянными узниками Кексгольма их считать нельзя – и стража, и власти знали, кто содержится в крепости. Пусть даже без вины виноватые, как установило следствие.

Монархов же если не убивали, то стремились убрать подальше с глаз, упрятать в темницу. Самый несчастный наш император, наша «железная маска» - это, безусловно, Иоанн Антонович, проведший в Холмогорах, а затем в Шлиссельбурге более двадцати лет в одиночном заключении, и затем убитый стражниками при попытке поручика Василия Мировича освободить его и возвести на престол.

Лица, которые оказывались приближенными к некоторым монархам, тоже могли испить горькую чашу страданий и опалы до дна. Не исключено, что безымянный узник Кексгольма – один из таких несчастных узников.

Кексгольмский узник

Что о нем достоверно известно? То, что в Кексгольм он был привезен, когда на троне воцарилась Екатерина II. Местом его содержания был определен Пороховой погреб крепости. Дверь наглухо замуровали. Кормили узника через окошко. Он не видел дневного света, никак не сообщался с внешним миром. Воцарение Павла I никаких изменений в его судьбу не внесло. Это тем более странно, что Павел стремился строить собственную политику почти исключительно наперекор политике, проводимой матерью. И лишь Александр I распорядился освободить «Безымянного».

Александр Николаевич в начале своего царствования подавал надежды. На либерализацию и демократизацию. Даже конституцию предполагал дать России. И не в его интересах были какие-то секреты, оставшиеся от прошлых правлений. Он не был чужд сентиментальности, мог пролить слезу над чьей-то судьбой. Кстати, в случае с Кексгольмским узником именно так и произошло. Император лично посетил безымянного узника Кексгольма, долго беседовал с ним, вышел в слезах, подарил ему собственную одежду и головной убор, распорядился об освобождении и уехал.

Однако из Кексгольма бывшему теперь уже арестанту выезжать все-таки было запрещено. Впрочем, и ехать, скорей всего, было уже некуда и не к кому. «Безымянный», впрочем, так и остался безымянным. Он поселился там же, в Кексгольме, жил скромно, ничем не выделялся, был любим местными жителями. Его можно было видеть спокойно прогуливающимся по городу. С ним мог завести беседу любой горожанин. Ему даже дали имя и отчество – Никифор Пантелеевич. Тем более что сам он уже почти ослеп и полностью утратил память.

Годы, проведенные в полной изоляции от внешнего мира, не могли не сказаться на его физическом и психическом здоровье. Тридцать лет – почти такой была тогда средняя продолжительность жизни. Умер он в первое десятилетие XIX века и похоронен там же, в Кексгольме. Могила сохранилась до наших дней, не сохранилась только надгробная плита, на которой, по воспоминаниям очевидцев, так и значилось – «Безымянный».

Кем же он был?

Разумеется, историки не раз предпринимали попытки докопаться до истины. Многим хотелось узнать настоящее имя таинственного узника бывшей шведской крепости. И все же нельзя сказать, что кто-то преуспел в этих поисках. Единственной более или менее правдоподобной версией остается предположение о том, что безымянного узника Кексгольма звали Иван Пакарин. Он служил переводчиком при Коллегии иностранных дел. Возможно, он являлся тайным сыном императрицы и графа Н.И.Панина.

По другой версии, Пакарин стал одним из самозванцев, выдававших себя за отпрыска императрицы. В том и в другом случае у хитрой и властолюбивой Екатерины были все основания упрятать столь неудобного свидетеля подальше. Ее правление и без того нельзя назвать спокойным.