Парижский мир 18 марта 1856 г. означал начало нового этапа во внешней политике России. Отныне ее главной задачей стала борьба за отмену его унизительных условий. Борьба тем более тяжелая, что абсолютное большинство европейских стран еще со времен Николая I было настроено к России недружественно. Решение этой непростой задачи было возложено на князя Александра Михайловича Горчакова (лицейского товарища Пушкина), ставшего министром внутренних дел в апреле 1856 г. и занимавшего этот пост до самого конца правления Александра II (хотя в 1879 г. фактически отошел от дел). Будучи сторонником реформ и понимая, что после Крымской войны Россия не в состоянии нести значительные расходы на военные операции, Горчаков поставил своей целью обеспечение внешнеполитической стабильности России путем проведения осторожной политики и невмешательства во внутриевропейские конфликты. Широко известны его слова: “Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит... Говорят, что Россия дуется. Россия не дуется, она собирается с силами”.

Горчакову удалось значительно поднять престиж России не прибегая к военной силе. Впрочем, иногда и он считал необходимым недвусмысленно дать понять готовность России к решительным шагам. Широкую известность получил, например вояж в 1862 г. двух русских эскадр к берегам США (в Нью-Йорк и Сан-Франциско), продемонстрировавший поддержку северян в Гражданской войне (1861 - 1865 гг. ) и заставивший Великобританию отказаться от идеи военной поддержки южан. Этот жест русской дипломатии позволил в дальнейшем установить самые теплые отношения между Россией и США и, кроме того, напомнить британцам о том, что Россия по-прежнему сохраняет статус великой державы.

Серьезным испытанием для политики Горчакова стало очередное польское восстание (1863 - 1864 гг.). В течение 30 лет после восстания 1830-31 гг. Польша была относительно спокойна. Однако польские патриоты не могли смириться с мыслью о безвозвратной потере всякой политической самостоятельности. После воцарения Александра II режим в польских землях был смягчен. Железной рукой правивший Польшей кн. И.Ф. Паскевич был отправлен в отставку, польским эмигрантам было разрешено вернуться на родину, получили амнистию и все сосланные в Сибирь участники восстания 1830-31 гг. Это возродило надежды на серьезные перемены в польском обществе. Кроме того, видя реформы в России, они стали ждать и требовать и реформ и у себя. Польское национальное движение переживало бурное возрождение.

Правительство не чуждо было мысли провести в Польше некоторые преобразования. Руководствуясь советами умеренного польского патриота маркиза Велиопольского, император решился в 1861 г. вновь дать Польше самоуправление (хотя и в существенно меньших масштабах, чем до 1830 г.). Был учрежден Государственный Совет для Царства Польского из местных жителей; для местного самоуправления в губерниях созданы выборные советы от населения; в ведение польских “комиссий” (фактически - министерств) были переданы суды, школы и церковные дела. Во главе всей польской администрации был поставлен сам Велиопольский. Наместником же (по его собственной просьбе) был назначен известный либерал, сторонник реформ в Польше вел. кн. Константин Николаевич.

Однако надежда умиротворить польское общество путем проведения реформ не оправдалась. Мягкость и уступчивость русского правительства были приняты польскими патриотами за слабость и способствовали лишь радикализации настроений в Польше. Вновь возродились идеи о создании “Великой Польши от моря до моря” с восточной границей по Днепру и З. Двине, население подстрекалось к открытому мятежу. Были устроены покушения как на вел. кн. Константина Николаевича, так и на самого Велиопольского, которого считали предателем польских национальных интересов. Наконец, в январе 1863 г. в Польше и Литве началось открытое восстание. Власть России в Польше вновь висела на волоске.

Мятеж привел к тому, что политика реформ была отменена. Восстание было решено подавить крутыми мерами. В Царстве Польском это было поручено новому наместнику, графу Бергу, а в Литве - Михаилу Николаевичу Муравьеву. Муравьев быстро справился со своей задачей. С твердостью и беспощадностью (порой доходившей до жестокости, за что получил в либеральной среде кличку “вешатель”) он преследовал мятежников. В течение полугода он подавил мятеж в своем крае, снискав себе ненависть поляков (хотя за этот период в результате его “зверств” было казнено всего 40 человек, либо террористов, захваченных на месте преступления, либо повстанцев, уличенных в издевательствах над захваченными ими русскими ранеными), и славу среди белорусского и украинского населения, на которое он опирался в своей деятельности. В Царстве Польском подавление восстания шло медленнее. но и там к началу лета 1864 г. был водворен порядок; вожаки движения были частью захвачены, а частью бежали за границу.

Вслед за усмирением мятежа последовало переустройство Царства Польского. Разделенная заново на 10 губерний, эта территория получила отныне название Привислинского края, всякая автономия уничтожена. В польских губерниях была введена общерусская администрация с делопроизводством на русском языке. Русский язык стал обязательным в школах. В Привислинском крае была повышена концентрация войск. Таким образом, восстание 1863 - 1864 гг. привело лишь к еще более тесному присоединению Польши к империи.

В самый разгар восстания (в апреле 1863 г.) послы Англии, Франции и Австрии обратились к русскому министру иностранных дел, князю А.М. Горчакову, с заявлением, что их правительства надеются на скорое дарование прочного мира польскому народу. Это было прямое вмешательство во внутренние дела России. Летом того же года это требование повторилось уже от лица многих европейских держав, причем Англия и Франция требовали передать вопрос о будущем устройстве Царства Польского на рассмотрение международной конференции. России, в случае отказа от этого предложения, недвусмысленно угрожали новой войной. Однако Александр II нашел в себе смелость решительно и твердо отказаться от подобных унизительных предложений. Написанный по приказу императора кн. А.М. Горчаковым ответ был опубликован в русской печати и вызвал взрыв патриотических настроений. Абсолютное большинство русского общества поддержало своего императора. В полной изоляции оказался А.И. Герцен, выступавший в “Колоколе” за вмешательство западных держав в польское восстание.

От войны с Россией Великобританию удержало, в значительной степени, то, что русским морским командованием была заблаговременно выслана на все оживленные морские коммуникации под видом торговых кораблей флотилия вспомогательных крейсеров - рейдеров, в задачу которых входило уничтожение вражеской торговли. Когда об этом стало известно в Лондоне, британское правительство оказалось перед трудной дилеммой: стоит ли ввязываться в войну из-за Польши, рискуя своими коммуникациями и полноценным снабжением британских островов? Под давлением предпринимательских кругов, опасавшихся серьезных потерь от действий русских каперов, Лондон пошел на уступки.

Польское восстание привело к дальнейшему ухудшению отношений с Великобританией, Францией и Австрией, и, вместе с тем, к сближению с Пруссией, канцлер которой (назначенный на этот пост в 1862 г.) Отто фон Бисмарк считал необходимым условием объединения Германии благожелательный нейтралитет России и поэтому всячески содействовал русским в деле подавления восстания (так, русским войскам было предоставлено право преследовать польских повстанцев на прусской территории).

В дальнейшем Горчаков предполагал способствовать усилению Пруссии, понимая, что рано или поздно создающаяся вокруг Пруссии новая Германия должна будет столкнуться как с Австрией, так и с Францией. Бисмарк, в свою очередь, хорошо зная Россию (он долгое время был послом Пруссии в С.-Петербурге), считал необходимым поддерживать с ней близкие отношения. Он одним из первых понял значение союза с Россией, который позволил бы Германии избежать войны на два фронта. На протяжении всей своей политической карьеры он был категорическим противником войны с Россией.

Расчет Горчакова в данном случае блестяще оправдался. Разбив в 1866 г. Австрию, Бисмарк косвенно сослужил хорошую службу России, т.к. на довольно продолжительное время ослабил опасного соседа и конкурента за влияние на Балканах (внутренние неурядицы в этой стране вынудили австрийского императора даровать больше прав венграм и уравнять их в правах с немцами; с 1867 г. страна стала называться Австро-Венгрией). Наконец, поражение Франции во франко-прусской войне 1870 - 1871 гг. позволило не только оформить создание Германской империи (создана в 1871 г.), но и аннулировать все ограничения, наложенные на Россию по условиям Парижского мира (1871 г. - Лондонская конференция стран, подписавших Парижский договор 1856 г.). Франция была разбита, Австрия серьезно ослаблена, а оставшаяся в одиночестве Великобритания не имевшая значительной сухопутной армии не решалась протестовать. Так свершилась самая блестящая дипломатическая комбинация русского МИДа за весь XIX в (Горчаков за этот успех был пожалован титулом светлейшего князя). К сожалению намечавшийся стратегический русско-германский союз так и не сложился. Германия выбирая между Россией и Австро-Венгрией, начала склоняться к союзу с последней, а Россия, в свою очередь, стала опасаться мощного и агрессивного германского государства, во многом при ее поддержке появившегося на карте Европы. В 1873 г. образовался т.н. “Союз трех императоров” (Россия, Германия, Австро-Венгрия) который по своим функциям должен был напоминать Священный союз эпохи Александра I. Судьба этого союза оказалась недолгой: уже вскоре выяснилось, что каждая из стран вступаея в этот союз вынашивала свои, не совместимые с интересами партненров планы. Так, Россия стремилась затормозить процесс австро-германского сближения, а Германия соответственно - русско-французского. Дело в том, что уже вскоре после окончания франко-прусской войны, когда разбитая Франция перестала представлять угрозу, а Германия, наоборот, стала вызывать серьезные опасения, Горчаков переориентировался с Германии на Францию. Теперь он уже стремился не дать Германии окончательно поставить Францию на колени, понимая, что она является естественным союзником России в случае осложнений с немцами. Так, в 1875 г. только прямые угрозы из Петербурга остановили Бисмарка, стремившегося добить Францию. Как показали дальнейшие события, Бисмарк этого не простил.

В течение следующих двадцати лет, русские власти, да и все общество жаждало восстановления попранного престижа великой державы. Не в последнюю очередь этим объясняются начавшиеся уже через несколько лет после окончания Крымской войны значительные территориальные приращения по всей азиатской границе России. Начался этот процесс с самой отдаленной восточной окраины - Дальнего Востока.

Уже во II половине 1850-х гг. генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьев пользуясь затруднительным положением Китая в связи со II опиумной войной (1856 - 1858 гг.) поднял вопрос о присоединении к России не только всего левого берега Амура, но и расположенного к югу от устья Амура обширного Уссурийского края, вплоть до нынешнего Владивостока. Он достиг этого почти без употребления военной силы, при помощи всего нескольких сотен солдат, с которыми он объехал границу и, пользуясь крайней анархией и беспомощностью китайских властей в этих отдаленных территориях, установил новые границы тех местностей, которые он счел принадлежащими России (обосновывая эти претензии тем, что до этих земель в XVII в. доходили русские казаки-землепроходцы). Китайские власти слабо противились этому, уступая одним только щедро распускаемым самим Муравьевым слухам о русском военном могуществе. В конце концов Муравьеву удалось овладеть огромной территорией и обозначить русско-китайскую границу, с самыми незначительными изменениями сохранившуюся и поныне. Эти, во многом самовольные, действия Муравьева получили поддержку верховной власти и были окончательно закреплены в Пекинском договоре 1860 г., заключенном русской делегацией во главе с гр. Н.П. Игнатьевым. Муравьев получил титул графа Амурского.

Далее, в 1867 г. Аляска и Алеутские о-ва были проданы США за 7 млн. долл. (причины: потребность бюджета в деньгах в связи с выкупными ссудами, опасность захвата британцами с территории Канады), а в 1875 г. в обмен на Курильские острова Россия получила от Японии принадлежавшую ей южную часть о. Сахалин.

Наряду с этим в течение всех 60-х гг. продолжалось непрерывное поступательное продвижение России в Среднюю Азию, вылившееся в борьбу с тамошними государствами (Бухарским эмиратом, Хивинским и Кокандским ханствами). Отношения с ними у России существовали давно, но были очень неровными. С одной стороны, были налажены взаимовыгодные торговые отношения, с другой - не прекращались нападения на приграничные русские поселения, сопровождавшиеся захватом и уводом в рабство русских людей и угоном скота. Попытки продвижения в среднеазиатском направлении предпринимались еще Петром I на склоне его жизни. Затем наступил длительный перерыв и лишь при Николае I была предпринята новая попытка подчинить себе эти казалось бы очень слабые государства. Важно отметить, что первоначально главной задачей русской армии и русской дипломатии в этом регионе было не присоединение Средней Азии, а обеспечение безопасности русского пограничья. Инициатором выступил оренбургский генерал-губернатор граф В.А. Перовский, предпринявший зимой 1839 г. поход на Хиву для прекращения работорговли и освобождения русских, томившихся в неволе. Он рассчитывал, что зимой преодолеть безводные степи Казахстана, отделявшие Россию от Хивы будет легче, чем в период удушающей летней жары. Однако он ошибся. Экспедиция столкнулась со снежными буранами и сильными морозами и чуть не погибла так и не дойдя до неприятеля. Тем не менее, к 1853 г. тому же Перовскому удалось продвинуть русские аванпосты до берегов Сырдарьи, где им был основан крупный форт, получивший его имя. В это же время начала сдвигаться к югу русская граница и на Сибирском направлении. К 1854 г. граница (укрепленная линия по кавказскому типу) была установлена от г. Верный (ныне - Алма-Ата) по р. Чу до форта Перовск, причем укреплена она была весьма слабо. Это служило соблазном для кокандцев и бухарцев прорваться за эту линию с целью грабежа. Эти набеги, в свою очередь, провоцировали ответные действия русских военачальников, часто далеко выходившие за пределы адекватной реакции. Так, во время одной из таких “ответных” экспедиций полковником Михаилом Григорьевичем Черняевым (будущим балканским героем) в 1865 г. был захвачен Ташкент, принадлежавший тогда Кокандскому ханству. Правительство одобрило действия Черняева и официально присоединило Ташкент к своей территории, учредив новое Туркестанское генерал-губернаторство. Так было положено начало подчинению Средней Азии. К этому времени русское правительство осознало выгодность продвижения в Среднюю Азию. Теперь одной из главных причин дальнейшего продвижения на юг стала возможность давления на откровенно враждебную русским (особенно после польского восстания 1863 г.) Великобританию, опасавшуюся за жемчужину своей колониальной империи - Индию. Присоединение Ташкента привело к открытой войне с Бухарским эмиратом (1866 - 1868 гг.), которых активно поддерживала Великобритания. Однако превосходство русских войск над противником было столь велико, что, возможно, лишь открытое вмешательство британских войск (условие совершенно невероятное) могло бы их спасти. Кульминационным моментом войны стал захват русским войсками под командованием туркестанского генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана Самарканда (1868 г.). После этого сопротивление противника было окончательно сломлено, Бухара и Коканд сложили оружие на условиях сохранения автономии и передачи в состав генерал-губернаторства части своих земель. Русское влияние в крае Кауфман устанавливал не стесняясь в средствах (так, восставший в том же 1868 г. Самарканд был по приказу Кауфмана сожжен). Пытались восставать и кокандцы, рассчитывая вернуть независимость и утраченные территории, за что после целой серии восстаний и поплатились полным упразднением ханства (1876 г.), земли которого были переименованы в Ферганскую область.

После подчинения Коканда и Бухары лишь Хива, расположенная в труднодоступном оазисе близ Аральского моря отказывалась признать господство России, продолжая набеги и работорговлю. На все предложения Кауфмана хивинский хан либо не отвечал вовсе, либо отвечал дерзостями, уверенный в своей безнаказанности. Наконец, в 1873 г. было решено предпринять поход на Хиву. В мае, после решительной атаки русских под командованием еще одного будущего балканского героя - Михаила Дмитриевича Скобелева (именно здесь он впервые проявил свой полководческий талант), Хива пала. Хан признал себя “верным слугой” русского царя и отдал России большую часть своих земель.

Таким образом, к середине 1870-х гг. большая часть Средней Азии уже вошла в состав русских владений. Оставались, однако, обширные туркменские земли. Они стали следующей целью русских войск. Еще в 1869 г. Россия утвердилась на восточном берегу Каспийского моря, высадив в Красноводском заливе десант силами Кавказского корпуса. Вскоре здесь был основан русский форпост - г. Красноводск. Здесь противником русских стали кочевые племена туркмен, среди которых своей непокорностью и воинственностью выделялось племя теке (текинцы), которых русские прозвали “чеченцами Средней Азии”. Покорение Ахал-Текинского оазиса (1877 - 1881 гг.) составило последний этап борьбы за обладание Средней Азией. Эта задача была чрезвычайно сложной, т.к. Ахал-Текинский оазис с его главной крепостью Геок-Тепе (недалеко от нынешнего Ашхабада) на многие десятки километров окружен абсолютно безводной и безжизненной пустыней в которой невозможно устроить тыловых баз. Несколько походов кончились либо бесславным отступлением, либо даже разгромом (!) русских войск, что сильно поколебало престиж русской власти в регионе и резко подняло авторитет “непобедимых” текинцев, перед которыми вынуждены отступать даже русские. Исправить положение в 1880 г. личным указом императора было поручено генералу Скобелеву (“белому генералу”, как его прозвали во время русско-турецкой войны, принесшей ему всероссийскую и европейскую славу). Целый год длилась подготовка к походу, 18 дней осада крепости, кончившаяся подрывом стен и штурмом. В январе 1881 г. текинцы покорились русскому царю. “Текинцы такие молодцы, - говорил про них Скобелев, - что свести несколько сотен такой кавалерии под Вену - не последнее дело”. Так, к концу правления Александра II в основном закончилось покорение Средней Азии.

Необходимо отметить, что для местных народов присоединение к России имело двойственные последствия. С одной стороны, они получили возможность приобщиться к более высокой цивилизации, ускорилось развитие этих территорий (именно благодаря Кауфману в Средней Азии началось масштабное выращивание хлопка). Вместе с тем, угнетение простого народа в этих землях было особенно тяжелым, а злоупотребления русского чиновничества особенно масштабными.

Положение балканских христиан, лишенных Парижским миром покровительства России, ухудшалось с каждым годом. Рабство болгар сделалось особенно тяжким: в середине 1860-х гг., после окончания Кавказской войны здесь было расселено около 100000 “черкесов” (так наывали в Турции всех северокавказских горцев), которые начали вымещать на безоружных болгарах всю накопившуюся у них ненависть к русским.

В 1875 г. вспыхнуло восстание сербского населения Боснии и Герцеговины. Турки пытались подавить его страшными зверствами. Неоднократные обращения России (Европа оставалась равнодушной) к султану оставались без ответа. Турция, заручившись поддержкой европейских стран, прежде всего - Англии, чувствовала свою безнаказанность. В июне 1876 г. Сербия и Черногория, не будучи в силах наблюдать гибель единоплеменников, решились на отчаянный шаг - объявили Турции войну. Эта война вызвала взрыв сочувствия и поддержки в России. В различных городах России особые “славянские комитеты” собирали пожертвования в пользу восставших. Около 7.000 русских добровольцев стало в сербские ряды. Во главе сербской армии стал туркестанский герой - генерал Черняев.

Однако борьба была слишком неравной, а превосходство турок подавляющим. Уже в октябре героическая сербская армия была разбита и туркам была открыта дорога на Белград. Сербия оказалась на грани национальной катастрофы. Во имя спасения Сербии Россия пошла на экстренные шаги. Уже через два дня после разгрома сербской арми русский посол в Константинополе генерал-адъютант Игнатьев предъявил Турции ультиматум прекратить боевые действия в 48-часовой срок, угрожая разрывом отношений. Ошеломленная таким напором Турция подчинилась.

Однако, почувствовав вскоре поддержку великих держав, Турция начала менять тон. Конференция европейских дипломатов, созванная по требованию России в начале 1877 г. в Константинополе с целью положить конец зверствам по отношению к христианскому населению Балкан практически не дала результатов. Проведя на бумаге ряд реформ, которыми с готовностью удовлетворились ее европейские союзники, Османская империя потребовала от них защиты от посягательств России на ее внутренние дела. Над сербами и черногорцами вновь нависла угроза. Стало ясно, что у России нет другого достойного выхода из ситуации, кроме объявления войны. Это решение далось очень трудно, т.к. война означала большие непредвиденные расходы в то самое время, когда русский бюджет и без того был не в самом лучшем состоянии. Кроме того, над многими довлел призрак поражения в Крымской войне и вновь сталкиваться с Турцией казалось слишком опасным. Однако, взвесив все за и против, Александр II 12 апреля 1877 г. подписал Высочайший манифест о войне с Турцией. Княжество Румыния (образованное в 1859 г. из Молдавии и Валахии и вассальное Турции) не только не выступило на стороне своего сюзерена, но, напротив, пропустило русские войска через свои земли к Дунаю и, даже, само объявило османам войну.

К лету русская армия под командованием вел. кн. Николая Николаевича (старшего) была уже на берегах Дуная и в середине июня форсировала его, вступив в турецкие владения. Передовой русский отряд под командованием ген. Иосифа Владимировича Гурко быстро дошел от Дуная до Балканских гор и овладел горными проходами на юг (Шипкинским перевалом и др.). Но здесь пока русские успехи прекратились. Турки успели собраться с силами и остановили Гурко. Повторения прорыва Дибича-Забалканского не получилось. На правом фланге русской армии, в г. Плевна укрепился талантливый турецкий военачальник Осман-паша, постоянно угрожавший русским фланговым ударом. Т.о. прежде чем двигаться дальше, необходимо было взять Плевну. Гурко получил приказ отойти назад, обеспечив, вместе с тем, контроль за перевалами. На Шипке был оставлен генерал Радецкий с горстью русских солдат и болгарских ополченцев героически оборонявших перевал до зимы. Главные силы русской армии приступили к осаде Плевны, растянувшейся до ноября, до прибытия крупных пополнений из России.

На азиатском театре войны дела также обстояли не блестяще. Весной 1877 г. русские отряды под командованием вел. кн. Михаила Николаевича начали наступление на Батум и Карс, но вскоре были остановлены неожиданно решительным сопротивлением турок, а кое-где даже отступили. Только осенью удалось русским разбить турок, осадить Карс и взять его (18 ноября 1877 г.), после чего русские войска быстро дошли до Эрзерума и зимовали ввиду города.

Почти одновременно со взятием Карса был достигнут решительный успех и под Плевной. С прибытием на театр военных действий русской гвардии, удалось наконец наглухо заблокировать плевненский гарнизон. Попытка Осман-паши пробиться сквозь русские ряды была отбита, и 28 ноября 1877 г. Плевна сдалась. Воодушевленные этой победой русские войска развивали свой успех. Решено было немедленно перейти Балканы, невзирая на зимнее время. Трудности горного перехода были чрезвычайны, но и успех необыкновенно велик. Сопротивление турок было сломлено: город сдавался за городом; сдавались целые корпуса турецких войск. Отряды Гурко, Радецкого и Скобелева заняли города Филиппополь (ныне Пловдив, Болгария) и Адрианополь (ныне Эдирне, Турция) и приблизились к самому Константинополю на расстояние прямой видимости. Ввиду отсутствия возможностей для дальнейшего сопротивления, султан запросил мира.

Но мирные переговоры очень осложнились вследствие вмешательства Великобритании. На приближение русской армии к Босфору англичане ответили вводом в Мраморное море своей эскадры. После появления русских ввиду Константинополя, британские броненосцы бросили якорь у Принцевых островов. также ввиду Константинополя. На демарш англичан Александр II ответил тем, что приказал перенести главную квартиру (штаб) русской армии в местечко Сан-Стефано, на берегу Мраморного моря, в 10 км. от Константинополя. Там 19 февраля (!) 1878 г. были подписаны условия мира, названые “прелиминарными” (предварительными), т.к. для его утверждения необходимо было заручиться согласием бывших союзников Турции в Крымской войне (Великобритании и Франции), выступавших гарантами турецких интересов. Поверженная Пруссией Франция могла, конечно, не приниматься в расчет, однако, влиятельная британская дипломатия не могла быть игнорирована.

По Сан-Стефанскому миру Турция признавала независимость Сербии, Черногории и Румынии (прежде - ее вассалы) и уступала им некоторые области; соглашалась на образование крупного Болгарского царства, которое, по замыслу русской дипломатии, должно было стать русским “привратником при Босфоре” (граница Болгарии должна была проходить всего в нескольких километрах от Константинополя). Сверх того, Турция обязывалась провести в Боснии и Герцеговине реформы, облегчающие положение христианского населения. России Турция уступала потерянное в 1856 г. устье Дуная и города Батум и Карс с прилегающими областями на Кавказе.

Как и следовало ожидать, условия Сан-Стефанского мира были опротестованы Англией, а затем и Австрией, которые не были заинтересованы в таком значительном ослаблении Турции и резком укреплении русского влияния на Балканах. Отношения между этими странами и Россией накалились настолько, что Россия начала готовиться к новой войне. В этот момент свое посредничество предложила Германия, заявлявшая о своей абсолютной незаинтересованности в данном споре и обещавшая честное решение проблемы. Россия, поверив обещаниям Бисмарка, согласилась провести в 1878 г. в Берлине международный конгресс, посвященный урегулированию на Балканах. Однако в ходе конгресса Бисмарк (в значительной степени под влиянием Австрии, сближение с которой Германии уже достаточно обозначилось к этому времени) отошел от объявленной им “нейтральной” позиции и, фактически, принял сторону противников России. Под давлением всей европейской дипломатии представители России (с кн. Горчаковым во главе) пошли на серьезные уступки. По условиям Берлинского конгресса были значительно сокращены территориальные приобретения Сербии и Черногории Особенно сильно пострадало еще не созданное Болгарское государство: значительная его часть вновь возвращалась под полный контроль Турции, а оставшиеся территории были разделены на две части, из которых только одна - расположенное к северу от Балкан княжество Болгария получало автономию (а вовсе не независимость), вторая же - расположенная к югу от Балкан провинция Восточная Румелия фактически оставалась в составе Турции, с тем лишь ограничением, что губернатором здесь должен был назначаться христианин. Наибольшую выгоду из решений Берлинского конгресса извлекла Австрия, получившая во “временное” управление Боснию и Герцеговину (формально - для устройства здесь нормального управления), которую она так и не отдала никому вплоть до своего распада в 1918 г.

Берлинский трактат 1878 г. вызвал глубокое недовольство всего русского общества и привел к охлаждению отношений России не только с Англией и Австрией (с которыми они и так не были особенно теплыми), но и с Германией. Никто в России не мог примириться с тем, что европейские державы умалили плоды русских побед и испортили результаты освободительной войны. Бисмарка, называвшего себя на конгрессе “честным маклером”, русские люди считали злым врагом и предателем России. Идея русско-германского союза, популярная еще недавно, была безнадежно скомпрометирована. Настроение русского общества и недовольство правительства России были для Бисмарка столь явны, что он счел нужным составить - на случай войны с Россией - тайный союз Германии с Австрией, а затем и с Италией (“Тройственный союз”).

С другой стороны, освобожденные в ходе войны балканские народы не получили того, на что рассчитывали. Называя императора Александра своим “освободителем”, они, однако, не скрывали своего недовольства и разочарования. Между Россией и балканскими государствами (Сербией, Румынией и, особенно, Болгарией) началось охлаждение и недовольство. Таким образом, последствия войны были мало удовлетворительны. Военный успех не сопровождался соответствующим политическим результатом. Россия не добилась своих целей и осталась совершенно изолированной, без союзников и друзей. В докладе царю о итогах конгресса А.М. Горчаков написал: ”Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере!” Царь на полях пометил: “И в моей тоже”.