В центре — «Замосковном крае» — земля находилась в основном в вотчинных владениях светских и духовных феодалов, а также в условном держании их слуг, феодальные вотчины имели более или менее широкие податные и судебные льготы — иммунитет, Оформлявшийся великокняжеской (или княжеской) грамотой, но выраставший в действительности на базе земельной собственности и бывший в средние века ее атрибутом, необходимым следствием, феодальный иммунитет давал возможность феодалам привлекать население в свои деревенские и городские владения и, пользуясь широкими судебно-ад-министративными правами, удерживать его в зависимости от себя.
Сохраняя за крупными феодалами иммунитетные права, великокняжеская власть в то же время использовала практику выдачи и подтверждения прежде выданных грамот в своих политических и экономических интересах. Государственная власть запрещала прием в феодальные вотчины тяглых людей из великокняжеских (или княжеских) владений, изымала из ведения вотчинников суд по особо важным преступлениям, ограничивала податный иммунитет или, наоборот, в отдельных случаях расширяла его. Лавируя между группировками светских и духовных феодалов, государственная власть привлекала их на сзою сторону сохранением и расширением иммунитетных привилегий или, наоборот, пыталась подорвать их могущество сокращением иммунитетов.
На протяжении XVI в. произошло заметное усиление удельного веса дворянского условного землевладения в общей структуре феодальной земельной собственности. При тогдашнем уровне развития товарно-денежных отношений правительство не располагало достаточными денежными средствами, чтобы подобно некоторым западноевропейским государствам содержать наемную армию. Между тем потребность в военной силе вследствие сложного международного поло жения страны была весьма велика. Используя возникшую в ходе развития феодальной земельной собственности форму условного держания, правительство пошло по пути создания государственной поместной системы. Военные слуги государства — дворяне «испомещались» на земле, за счет которой они главным образом и должны были обеспечивать себя всем необходимым для несения военной и другой государственной службы. Правда, устанавливалось и денежное жалованье, но оно выплачивалось нерегулярно ввиду тяжелого финансового положения государства и не могло полностью обеспечивать служилого человека. Земля давалась дворянам на праве условного держания. В. И. Ленин отмечал, что «в России в эпоху процветания поместной системы земля не могла переходить по наследству (так как она считалась только условной собственностью)» и что «объяснения этому нужно искать в особенностях тогдашней общественной организации».
В поместную раздачу земли пошли земли, отобранные у бояр в Новгородско-Псковской земле и Тверском княжестве. С дворянами Московского великого князя частью слились дворяне других великих и удельных князей, владения которых были включены в состав единого государства. В то же время условное держание сохранялось и развивалось в крупных феодальных владениях, где также имелся свой контингент военных и других слуг.
Дворянское землевладение росло также за счет черносошных крестьянских земель. К концу XVI в. черносошных земель в центре страны почти не осталось. Развитие поместной системы самым тяжелым образом сказывалось на положении оказавшихся в дворянских поместьях крестьян. Дворяне-помещики подвергали их сильнейшей эксплуатации, чтобы обеспечить себе возможность являться на периодические смотры «конно, людно и оружно» и тем самым сохранить свою государеву службу и связанное с ней владение населенными землями. Дворянство стало главной движущей силой развернувшегося в XVI в. процесса наступления на крестьянство.
Характерной особенностью социально-экономического развития средневековой России стало своеобразное территориальное разделение разных форм феодального землевладения. В старинных центральных густозаселенных районах сложилось устойчивое поместно-вотчинное землевладение различных категорий светских и духовных феодалов. На обширных, слабо заселенных окраинах сохранялись различные формы общинного крестьянского землевладения, постепенно включаемого в сферу эксплуатации со стороны феодального государства. Общим для центра и окраин являлось сравнительно слабое развитие городов, что предопределяло консервацию именно феодальной общественной структуры и не давало возможности для создания таких общественно-экономических условий, в которых могли бы интенсивно развиваться раннебуржуазные отношения.

Шестнадцатый век ознаменовался наступлением феодальных землевладельцев и феодального государства на крестьян и горожан. Из-за роста повинностей и притеснений со стороны властей крестьяне все чаще уходили от своих владельцев, а горожане покидали свои посады и слободы. Бегство от Феодалов стало в России едва ли не самой распространенной формой проявления недовольства. Силой, которая могла бы обеспечить прикрепление трудового населения к земле, государственная власть тогда еще не обладала. Да и «украинные» помещики нуждались в притоке рабочих рук из центра. Поэтому рост поместного и вотчинного земле-
владения светских и духовных феодалов сопровождался вовлечением новых масс крестьян и отчасти горожан в отношении личной зависимости от феодалов. Передвижка населения приводила к тому, что на новых землях люди в конечном счете снова попадали в феодальную зависимость. Характеризуя социально-экономические отношения «в средние века, в эпоху московского царства», В. И. Ленин отмечал, что «государство основывалось на союзах совсем не родовых, а местных: помещики и монастыри принимали к себе крестьян из различных мест, и общины, составлявшиеся таким образом, были чисто территориальными союзами». Таким образом, В. И. Ленин указал на основной факт общественных отношений в средневековом Российском (Московском) государстве, заключавшийся в вовлечении в Сферу крепостной зависимости новых масс крестьянства.
Развитие крепостничества в Российском государстве было тесно связано со складыванием поместной системы и возрастанием роли государства как феодального эксплуататора массы тяглого населения. «Не хрупким и не случайно созданным было крепостное право и крепостническое поместное сословие в России, — писал В. И. Ленин, — а гораздо более «крепким», твердым, могучим, всесильным, «чем где бы то ни было в цивилизованном мире».
Экономической основой крепостничества являлась феодальная собственность на землю во всех ее формах — поместной, вотчинной, а также государственной. Общая тенденция социально-экономического развития на протяжении XVI в. характеризовалась нарастанием именно крепостнических порядков в стране. Наличие сравнительно свободного землевладения черносошных крестьян на окраинах и вольных казачьих общин, появившихся к концу столетия, принципиально не меняет этой общей тенденции как потому, что указанные особенности были свойственны малонаселенным районам, где жило явно незначительное  по  сравнению  с центром страны население, так и потому, что с течением времени это население подвергалось все более усиливающемуся нажиму со стороны государства и в части выполнения определенных повинностей, и в части контроля за элементами местного самоуправления.

Крестьяне в XVI в. делились на владельческих, принадлежавших различным светским и духовным феодалам, дворцовых, находившихся во владении дворцового ведомства московских царей, и государственных — «черносошных», живших волостными общинами на землях, не принадлежавших какому-либо владельцу, но обязанных выполнять определенные повинности в пользу государства. Аналогичным было деление на категории городского трудящегося населения. Часть его жила на «белой» земле, принадлежавшей феодалам в городах, и находилась в феодальной зависимости от землевладельцев. Часть жила (в Москве) в дворцовых слободах, управлялась дворцовым ведомством и работала по его заказам. И, наконец, часть образовывала «черные» посадские слободы и сотни.
Все население должно было нести «тягло» в пользу государства (служилые люди и духовенство от тягла были освобождены). «Тягло» представляло собой комплекс варьировавшихся натуральных и денежных повинностей. За выполнение тягла частновладельческими крестьянами несли ответственность феодалы, в черносошных волостях и на посадах тягло разверстывали в соответствии с платежеспособностью «лучших», «середних» и «молодших» людей выборные старосты и сотские.
На владельческих землях население подвергалось различным видам феодальной эксплуатации. Точные данные о соотношении барщинных и оброчных ее форм не установлены, однако большинство имеющихся данных свидетельствует о том, что в XVI в. происходило усиление барщинных повинностей, что было связано в первую очередь с развитием поместной системы. Когда в Новгородскую землю в конце XV в. вместо изгнанных местных бояр на их земли явились московские помещики, совершился переход от уже существовавших тогда денежных оброков к барщинной эксплуатации крестьян. В Судебнике 1550 г. появилось особое указание на «боярское дело», которого не было в предшествующем Судебнике. По-прежнему большой удельный вес имели натуральные и денежные оброки, а нередко разные виды эксплуатации сочетались и переплетались между собой. Монастыри собирали пошлины за пользование принадлежавшими им в большинстве случаев мельницами и речными переправами. Большое количество разных пошлин уплачивалось во время торговых поездок. В пользу государства выполнялись натуральные повинности (городовое дело), собирались разнообразные налоги и оброки.
Возрастание феодальной эксплуатации тяжело сказывалось на крестьянском хозяйстве, подрывало его, сужало возможности развития его производительных сил. Крепостнические порядки проникали и на черные земли крестьян и посадских людей, в среде которых происходило имущественное расслоение. Богатые черносошные крестьяне — «лучшие люди» — захватывали власть в волостной общине, подобно тому как в городских слободах и сотнях зажиточные «большие люди» становились старостами и сотниками. Повсюду, и в деревне и в городе, богатые люди ставили в зависимость от себя разоренных феодальной эксплуатацией людей. Совершенно обедневшие люди составили категорию «бобылей», которые уже не могли нести тягло и жили случайным заработком.
С середины XV в. распространилось кабальное холопство — временная утрата свободы за выданное землевладельцем или другим богатым человеком «серебро» — денежной ссуды до уплаты долга с процентами. Добровольное вступление в холопское состояние, сопряженное с утратой личной свободы, было крайним, но распространенным средством избежать разорительного государственного тягла, что свидетельствует о тяжести положения народных масс под гнетом государственной эксплуатации. Пока долг не был уплачен, кабального холопа можно было продать и купить, как и всякого другого холопа. Дети, родившиеся в кабальном холопстве, также становились кабальными холопами. На практике уйти из холопства можно было, лишь перейдя к другому феодалу, который мог уплатить прежнему владельцу долг с процентами. Кабальные холопы широко использовались в хозяйстве. «Деловые» холопы обрабатывали господскую пашню и выполняли разную работу в господском доме. «Служилые» холопы ходили со своим господином на войну они нередко наделялись землей и вели на ней свое хозяйство, оставаясь в полной личной зависимости от господина. Холопы не участвовали в несении тягла. На протяжении XVI в. определилась тенденция сближения фактического положения владельческих крестьян и холопов; в конце XVI в. этот процесс был юридически оформлен. Для миллионов крестьян XVI век стал проклятым временем, когда сложилась горькая пословица: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», — приходил Юрьев день, а традиционного «выхода» уже не было. Наступала длительная, тяжкая эпоха господства крепостничества, которое во многих отношениях было не легче иноземного ига.